Ева переступала с ноги на ногу, во все глаза с удив­лением глядя, как Мира аккуратно развязывает ленточ­ки и раскрывает оберточную бумагу.

– Моих родных это тоже приводило в бешенст­во, – сказала она, рассмеявшись. – Я никогда не могла разорвать обертку и ленточки от подарков. Я собирала их и тщательно хранила. У меня был даже секретный ящичек, набитый этими бумажками, о которых я тут же забывала. – Она открыла коробочку и достала ароматный флакон с духами. – Как это мило, Ева! На нем даже написано мое имя.

– Это специально подобранный для вас букет аро­матов. В одном салоне можно назвать физические дан­ные и черты характера человека, и для него специально создадут духи, которых больше ни у кого нет.

– Шарлотта… – пробормотала Мира. – Я не пред­полагала, что вы знаете мое имя.

– Кажется, я слышала его где-то.

Глаза Миры засверкали от внезапно нахлынувших слез.

– Вы так заботливы… – Она положила флакон в коробочку и обняла Еву. – Спасибо.

Ева постаралась скрыть смущение.

– Я рада, что вам понравилось, я весьма неопытна в этих вещах.

– Вы все сделали прекрасно. – Она подошла и взяла лицо Евы в свои руки. – Я так люблю вас. А те­перь мне надо пойти и попудриться, потому что другая моя рождественская традиция – немного поплакать над подарками. Я знаю, где туалетная комната, – доба­вила она, нежно погладив Еву по щеке. – А вам надо идти танцевать с вашим мужем и выпить шампанского чуть больше нормы. Внешний мир никуда до завтра не денется.

– Я должна остановить его!

– И вы сделаете это. Но сегодня вечером вы долж­ны жить вашей собственной жизнью. Идите и найдите Рорка.

Ева послушалась совета доктора, и оказалось, что бездумно танцевать в объятиях Рорка под романтичес­кую мелодию в зале, наполненном музыкой, светом и цветами, не так уж и неприятно.

– Я могу жить в этом, – пробормотала она.

– Ммм…

Ева улыбнулась, когда его губы коснулись ее уха.

– Я могу жить в этом, – повторила она, откидыва­ясь назад, чтобы видеть его лицо. – Ты собрал здесь весь свой мир, Рорк?

«И жену», – подумал он, и его глаза засверкали от счастья.

– Ну и что же в этом плохого? С ним полезно по­знакомиться.

– Положим, это спорный вопрос, но сейчас мне очень даже приятно. – Она вздохнула и прижалась ще­кой к его щеке. – Что это за музыка?

– Тебе нравится?

– Да, очень сексуальная.

– Начало сороковых годов. Тогда это называлось «Биг Бэнд». Это запись группы Томми Дорси – «Сере­нада лунного света».

– Миллион лет назад!

– Почти.

– И откуда ты все это знаешь?

– Наверное, я родился не вовремя.

Ева полностью расслабилась в его руках под пере­полнявшую ее мелодию.

– Но тогда ты не встретился бы со мной! – Она по­ложила голову ему на плечо, чтобы видеть весь зал. – Все выглядят счастливыми… Фини танцует со своей женой, Мевис сидит на коленях Леонардо в углу, рядом Мира с мужем, они смеются. Макнаб охотится за каж­дой женщиной и, посасывая твой виски, бросает выра­зительные взгляды на Пибоди.

Заинтересовавшись увиденной сценой, Рорк от удивления поднял бровь.

– Смотри-ка, Трина заполучила его. Боже, она же слопает беднягу живьем.

– Похоже, его это не очень беспокоит. – Ева вновь откинулась назад. – Симпатичная вечеринка.

Мелодия сменилась, в зал ворвался громыхающий бит.

– Матерь божья, посмотри на Дикхеда! – У Евы открылся рот от изумления. – Что он выделывает?!

Рассмеявшись, Рорк положил руку Еве на талию и развернул ее так, что они оказались бедром к бедру.

– Кажется, это называется «джиттербаг».

Ошеломленная, Ева смотрела, как начальник лабо­ратории швыряет Надин Ферст по всему залу, то при­влекая ее к себе, то отпуская в сторону и при этом по­хлопывая по заду.

– Да, теперь я понимаю, почему мне никогда не удавалось заставить его шевелиться быстрее в лаборато­рии. Вот это да!

Ее глаза чуть не вылезли из орбит, когда Дики про­тащил Надин у себя между ног. Надин расхохоталась от удовольствия, едва ее ноги вновь коснулись пола, а весь зал заревел от восторга.

Ева обнаружила, что тоже улыбается, прижавшись к Рорку.

– Выглядит забавно.

– Хочешь попробовать?

– О нет! – Она рассмеялась, и начала в такт музыке притопывать ногой. – Но смотреть интересно.

– Вы что тут сплетничаете о своих гостях? – Мевис кружилась рядом с ними, таская Леонардо за собой. – Кто бы мог подумать, что Надин может так двигаться! Она ведь фригидна, Рорк. Холодна, как лед.

– Ты выглядишь великолепно, Мевис.

– Правда? Я называю это «моя веселая одежонка».

Она рассмеялась и быстро повернулась вокруг себя, при этом ее разноцветное платье с множеством разре­зов раскрылось от груди до пяток. Стало видно, что часть ее кожи покрыта золотой пудрой, волосы были вздыблены диким коком.

– Леонардо думал, ты будешь выглядеть в его пла­тье более рафинированной, – сказала Мевис Еве.

– Не слушайте ее! Никто так хорошо не демонстри­рует мои платья, как вы и Мевис. – Возвышаясь над ними, Леонардо сверкал своей великолепной улыб­кой. – Счастливого Рождества, Даллас. – Он накло­нился, чтобы поцеловать ее в щеку. – У нас есть кое-что для вас – для вас обоих. Чисто символическое.

Откуда-то из-за спины он достал пакет и вручил Еве.

– Мы с Мевис впервые проводим Рождество вмес­те, и это во многом благодаря вам. – Его золотые глаза затуманились.

Ева не знала, что ответить, и, положив пакет на один из столиков, начала разворачивать его. Внутри находи­лась инкрустированная деревянная шкатулка со сверкающими медными петлями.

– Прелестно!

– Открой ее, – подсказала Мевис, вся горя нетер­пением. – Скажи им, что это означает, Леонардо.

– Дерево – дружба, металл – любовь. – Он подо­ждал, когда Ева откроет крышку, показал ей два отделе­ния, обитые шелком. – Одно – для воспоминаний, дру­гое – для желаний.

– Представляешь, он сам это сделал! – Мевис вце­пилась в огромную руку Леонардо. – Он волшебник, правда?

Поняв состояние своей жены, Рорк ободряюще сжал ее локоть и повернулся к Леонардо.

– Прекрасный подарок. Просто великолепный. Спа­сибо вам. – Он с улыбкой поцеловал Мевис. – Спаси­бо вам обоим.

– Теперь вы можете загадывать желания на сочель­ник вместе. – От восхищения Мевис бросилась Еве на шею и крепко обняла ее. Затем повернулась к Леонар­до: – Пошли танцевать.